Несмотря на почтенный возраст Мария Андреевна Понизник, которая всю свою трудовую жизнь проработала педагогом в школах района и городского посёлка, согласилась ответить на мои вопросы и поделиться воспоминаниями о своей жизни.
— Мария Андреевна, расскажите, пожалуйста, о своих родителях.
— Родилась я в 1936 году на Миорщине в семье крестьян, на территории, которая в то время входила в состав Польши. Родители — выходцы из многодетных семей, поэтому при женитьбе приданого не получили, но были научены портному делу. Пришлось жить, арендуя у пана садовый участок. У деда по отцу в деревне Старые Крюки был довольно просторный дом, но там, пока не соберут средства для приобретения своего угла, жили его дети, многие с семьями.
— Годы Великой Отечественной войны пришлись на ваше детство. Помните ли вы то жуткое время?
— В 1939 году по семейным обстоятельствам освободился дом дальнего маминого родственника, там нас и застал приход советской власти, а потом и война. В семье уже родились к тому времени я и брат Ростик. Через 2 года в семье родилась Вера. Мы, помню, так боялись летевших на восток немецких самолётов, что прятались в окопы и сердечно молились Богу вместе с родителями. Когда пришли немцы, наша семья переехала жить к деду в Старые Крюки, потому что там стало свободнее. Дом стоял у самого тракта, ведущего из Миор в Дисну и далее на Полоцк. Мы, дети, боялись и прятались под скамейку, когда по дороге часто проезжали немцы: то на машинах, то на мотоциклах. Помнится только 2 случая, когда немцы заходили к нам в дом. В первый я и брат, чтобы нас не видели, спрятались у прядущей бабки под длинную юбку. Во второй мы не успели спрятаться, в дом зашли 2 офицера, посмотрели, как мы живём, погладили нас по голове, дали вкусных конфет.
В 43 году из-за частых стычек с партизанами немцы решили сжечь все деревни, которые, по их мнению, поддерживали партизан. Около 20 селений заполыхали. Они были стёрты с лица земли, в том числе и Старые Крюки. Сами мы ночью, в спешке погрузившись на телегу, привязав к ней корову, спрятались в лесу.
Опасность прошла, люди вышли из укрытий и начались годы скитаний по чужим домам. Мы поехали на мамину Родину — на Дисненщину, жили то там, то там, кто как приютил. В 44-м году после освобождения на фронт забрали всех мужчин. Осталась мама с 3 детьми, скоро родился четвёртый — Петюня. Мы ждали окончания войны и возращения отца.
— Всем известно о тяжелом послевоенном времени. Расскажите, пожалуйста, о том, как прошли ваши школьные годы?
— Я пошла в школу в 44-м году, мне было 8 лет. Писали на чем попало, а читать учились на подаренных дедом святых книгах. Самой доступной и интересной была библейская книга «Сотворение мира» с рисунками. В ней в художественной форме показана история человечества. Когда я училась в 4-м классе, появились учебники и первые тетради. В школу ходили за 3 км, а затем за 4.
— Какие события запомнились вам больше всего?
— Самые трудные годы после войны: неурожай, голод, нищета. Лошадь и телегу при отступлении забрали немцы, молоко от уцелевшей коровы почти всё сдавали государству. Домик построили только в 47-м году — маленький, тесный для нашей большой семьи. Дети зимой спали на кухне, на печке, там же делали при коптилке-лампе уроки. Беднота усилилась в 49-м году, когда стали организовывать колхозы.
— Вы выбрали одну из самых благородных профессий — учитель. Что повлияло на принятие такого выбора?
— Я окончила школу (7 классов) на отлично. Учителя посоветовали поступить в педучилище в Полоцке. Что я и сделала. Хоть трудно было учиться, не хватало учебников, жили впроголодь на небольшую стипендию, общежитие давали только сиротам или полусиротам. Закончила училище на отлично, опять по совету учителей поступила в Полоцке на физмат. Еще 5 лет материальных ограничений, а также тесноте и постоянного напряжения, чтобы не схватить на экзамене тройку и не лишиться стипендии. Но Бог был хранителем. Я с детства знала, что Он есть, и страх Божий был в сердце. А в трудные моменты жизни, в том числе на экзаменах (а их за мою жизнь было больше 100) я взывала к Нему о помощи.
— Что было после окончания учёбы?
— 5 лет моей учительской жизни прошли в Казаковской семилетке — 5 км от Шарковщины. Первый год работы был полон разочарований: трудно было найти взаимопонимания с учениками, у которых были непростые характеры. А на второй год всё пошло по-другому. Любовь и уважение стали взаимными между учителями и детьми. И потом очень не хотелось оставлять Казаки и перебираться в Шарковщину по семейным обстоятельствам.
— А что вы можете рассказать о своей второй половине?
— С Модестом познакомили нас друзья. Мы встречались почти 2 года, увидели, что подходим друг другу. Через год совместной жизни мужу дали от совхоза квартиру, затем поменяли на лучшую, где живём и сейчас. В 65-м году родилась Жанна, в 70-м — Витя.
— Мария Андреевна, что вы считаете самым главным в вашей жизни?
— Вся моя жизнь и до сего дня занята заботой о детях и внуках, а их у нас 7. Мы с мужем живём для них, они возле нас с того времени, когда говорили «дед Модик и баба Мавуся», и до сих пор, когда почти все взрослые. У дочери 5 мальчиков и 1 девочка. Все учатся, стремятся получить профессию. Есть и педагоги, и лесоводы-пчеловоды, садоводы-огородники, представители технических специальностей. Последний мальчик заканчивает 11 класс. У сына дочь одна, ходит в садик. А в мае 2016 года я стала прабабушкой.
— А если у вас была возможность прожить жизнь с самого начала, что бы вы изменили?
— Если бы я начала жизнь сначала, то я опять пошла в педагоги, но чтобы воспитывать детей не только по-мирски, а и приобщать их к спасающей вере в Бога, чтобы их жизнь покоилась в Божьих любящих руках уже с юности. Я рада, что удалось передать веру в Бога моим внукам.
— Мария Андреевна, большое спасибо за интересную беседу. Здоровья и счастья вам и вашим родным.
Надежда БУЛКИНА,
клуб «Юный корреспондент» Шарковщинского районного центра детей и молодёжи и редакции районной газеты «Кліч Радзімы».